История восстания декабристов

Междуцарствие

Гроза приближается (события 8-11 декабря)

Одоевский. www.patiks.ru 8 декабря в Москву приехали Пущин и Одоевский. Одоевский едва только направился из Петербурга в отпуск (во Владимирскую губернию, где хотел навестить отца) - в Москве встретился с Пущиным, от него узнал о сложившихся обстоятельствах (пока единственно о смерти Александра I) и вместе с ним возвратился в Петербург. Перед отъездом из Москвы Пущин написал в Михайловское Пушкину, он звал его в Петербург. Звал, может быть, уже чувствуя близкую грозу...

8 декабря на совещании у Рылеева было принято окончательное решение, как сообщает Оболенский, готовить Общество к "действию в случае новой присяги".

10 декабря. Из Варшавы прибыл великий князь Михаил Павлович. Мария Федоровна объявила Николаю: "Ну, Николай, преклонитесь пред вашим братом: он заслуживает почтения и высок в своем неизменном решении предоставить вам трон".

Николай чувствовал себя все-таки неуверенно. "Город казался тих, - говорит он в своих записках, - так, по крайней мере, уверял граф Милорадович... Но в то же время бунтовщики были уже в сильном движении, и непонятно, что никто сего не видел... Сборища их бывали у Рылеева". Даже после доносов Шервуда и Майбороды, как пишет Николай, "граф Милорадович... обещал обратить все внимание полиции, но все осталось тщетным и в прежней беспечности".

10 декабря у Рылеева собрались Репин, Розен, Щепин-Ростовский и три брата Бестужевых - Александр, Николай и Михаил (Михаил в последнее время и жил на квартире Рылеева). Рылеев выздоравливал, но шея его была еще повязана теплым платком. На столе у него лежала книга Тимофея Мальгина, изданная в 1805 году: "Российский ратник или общая военная повесть: о государственных войнах, неприятельских нашествиях, уронах, бедствиях, победах и приобретениях, от древности до наших времен".

Розен рассказал в своих записках, что Рылеев его поразил: "Во взорах его выразительных глаз, всех чертах его лица виднелась восторженность к великому делу; речь его убедительная просто текла без всякой самонадеянности, без надменности, без фигурных фраз и возгласов".

В этот же день членам Северного общества стало известно об отречении Константина и о подготовке присяги Николаю I. Рылеев узнал об этом от Трубецкого. Решено было действовать. Нужно было добиться того, чтоб войска отказались присягать Николаю. Для этого был распущен слух, что Константин не отрекался, что Николай самовольно хочет захватить трон.

11 декабря. Якушин пишет, что в тот день "на многолюдном совещании у Рылеева было решено... поднять гвардейские полки и привести их на Сенатскую площадь". На этом совещании выяснилось, что Измайловский и Финляндский полки малонадежны. Это поколебало решимость некоторых заговорщиков. Тогда Рылеев призвал всех дать честное слово явиться на площадь с тем числом войск, которое каждый может привести; В крайнем случае прийти хотя бы самому.

В этот же день Рылеев был у Оболенского, который вызвал кавалергардских офицеров Анненкова и Арцыбашева. Рылеев и Оболенский убеждали их принять участие в восстании и попытаться поднять полк, но "скрытно от Свистунова", ставленника Пестеля в Кавалергардском полку, на которого мало надеялись. Анненков и Арцыбашев отказались действовать. Тогда Трубецкой попытался воздействовать на Свистунова, предлагая ему "возмутить" солдат полка. И Свистунов отказался. Трубецкой поехал к командиру Семеновского полка Шилову, который был членом Союза Благоденствия и его давним товарищем, но после беседы с ним убедился, что он "передался совсем на сторону Николая".

11-го же числа Рылеев направил Сутгофа к полковнику Булатову, командиру 12-го Егерского полка, недавно принятому в Северное общество, с предложением помочь пропаганде в Гренадерском полку, где Булатов служил ранее и где его любили солдаты. Булатов дал согласие и обещал на другой день быть у Рылеева.